Неточные совпадения
По приемам Анисьи, по тому, как она, вооруженная кочергой и тряпкой, с засученными рукавами, в пять минут привела полгода не топленную кухню в порядок, как смахнула щеткой разом пыль с полок, со стен и со стола; какие широкие размахи
делала метлой по полу и по лавкам; как мгновенно выгребла из
печки золу — Агафья Матвеевна оценила, что такое Анисья и какая бы она великая сподручница была ее хозяйственным распоряжениям. Она дала ей с той поры у себя место в сердце.
Старушка эта сидела у
печки на нарах и
делала вид, что ловит четырехлетнего коротко обстриженного пробегавшего мимо нее толстопузого, заливавшегося смехом мальчика.
— Это в неделю-то на три часа и дела всего; и то печку-то, чай, муженек затопит… Да еще что, прокураты,
делают! Запрутся, да никого и не пускают к себе. Только Анютка-долгоязычная и бегает к ним.
Огромная несуразная комната. Холодно.
Печка дымит. Посредине на подстилке какое-нибудь животное: козел, овца, собака, петух… А то — лисичка. Юркая, с веселыми глазами, сидит и оглядывается; вот ей захотелось прилечь, но ученик отрывается от мольберта, прутиком пошевелит ей ногу или мордочку, ласково погрозит, и лисичка садится в прежнюю позу. А кругом ученики пишут с нее и посреди сам А. С. Степанов
делает замечания, указывает.
Один хозяин
делает кирпичи, другой мажет
печку, третий тащит через улицу бревно.
В зале Передонов присел на корточки перед
печкою, свалил книги на железный лист, — и Володин
сделал то же, — и принялся с усилием запихивать книгу за книгою в неширокое отверстие. Володин сидел на корточках рядом с ним, немного позади, и подавал ему книги, сохраняя глубокомысленное и понимающее выражение на своем бараньем лице с выпяченными из важности губами и склоненным от избытка понимания крутым лбом. Варвара заглядывала на них через дверь. Со смехом сказала она...
В большой комнате, которую мы для себя заняли, Борис Савельич тотчас же ориентировал нас к углу, где была тепло, даже жарко натопленная
печка. Он усадил меня на лежанку, матушку на диван и беспрестанно прибегал и убегал с разными узлами,
делая в это время отрывочные замечания то самому дворнику, то его кухарке, — замечания, состоявшие в том, что не вовремя они взялись переделывать
печки в упокоях, что темно у них в сенях, что вообще он усматривает у них в хозяйстве большие нестроения.
— А я
печку не буду ломать, — продолжал Гордей Евстратыч, отвечая самому себе, — вот полы перестлать или потолки раскрасить — это можно. Там из мебели что поправить, насчет ковров — это все
сделаем не хуже других… А по осени можно будет и дом заложить по всей форме.
Рыбак посмотрел с удивлением на свата, потом на мальчика, потом перенес глаза на сыновей, но, увидев, что все сидели понуря голову,
сделал нетерпеливое движение и пригнулся к щам. Хозяйка его стояла между тем у
печки и утирала глаза рукавом.
Чусовая под этими бойцами
делает извилину в форме латинской буквы S; в первом изгибе этой буквы стоит
Печка, во втором — Высокий-Камень.
Под Молоковом и Разбойником, как под
Печкой и Высоким-Камнем, река
делает два последовательных оборота, причем бойцы стоят в углах этих поворотов, и струя бьет прямо на них с бешеной силой.
Семьсот рублей как в
печку бросила. Везде — взяточники. Продажные души. Что вы тут
делали?
Я снова вступил во владение часами, но удовольствия оно мне не доставило никакого. Носить я их не решался: нужно было пуще всего скрыть от Давыда то, что я
сделал. Что бы он подумал обо мне, о моей бесхарактерности? Даже запереть в ящик эти злополучные часы я не мог: у нас все ящики были общие. Приходилось прятать их то наверху шкапа, то под матрацем, то за
печкой… И все-таки мне не удалось обмануть Давыда!
Был праздник: до света надо было хлебы вынуть, квас
сделать, лепешки испечь, корову подоить, платья и рубахи выгладить, детей перемыть, воды принесть и соседке не дать всю
печку занять.
— По-моему — про душу тот болтает, у кого ума ни зерна нет! Ему говорят: вот как
делай! А он: душа не позволяет или там — совесть… Это все едино — совесть али душа, лишь бы от дела отвертеться! Один верит, что ему все запрещено, — в монахи идет, другой — видит, что все можно, — разбойничает! Это — два человека, а не один! И нечего путать их. А чему быть, то — будет сделано… надо
сделать — так и совесть под
печку спрячется и душа в соседи уйдет.
Едем мы тихо: сначала нас держали неистовые морозные метели, теперь держит Михайло Иванович. Дни коротки, но ночи светлы, полная луна то и дело глядит сквозь морозную мглу, да и лошади не могут сбиться с проторенной «по торосу» узкой дороги. И однако,
сделав станка два или три, мой спутник, купчина сырой и рыхлый, начинает основательно разоблачаться перед камельком или железной
печкой, без церемонии снимая с себя лишнюю и даже вовсе не лишнюю одежду.
— Что делать-то, батюшка, — отвечал старик мягким голосом, — нужда скачет, нужда пляшет, нужда песенки поет — да! Хоть бы и мое дело, не молодой бы молодик, а на седьмой десяток валит… Пора бы не бревна катать, а лыко драть да на
печке лежать — да!
Те же, входит кухарка, заглядывает на
печку,
делает туда знаки и тотчас же начинает оживленно говорить с Федором Иванычем.
Пришедши в кухню, все несшие гроб начали прикладывать руки к
печке, что обыкновенно
делают малороссияне, увидевши мертвеца.
Вскорости, со слов Аглаи, стало известно, что во время убийства присутствовал Сергей Никанорыч; у него
сделали обыск и нашли деньги в необычном месте, в валенке под
печкой, и деньги всё были мелкие, одних рублевых бумажек было триста.
— Грозный он приехал, спросил вина, пьёт, дёргает за бороду себя и всё молчит, всё молчит! Я с
печки гляжу на него через переборку, думаю — царица небесная! Как он меня спросит — что буду
делать? Пришла покойница Дуня, он ей — «раздевайся!» Она хоть и озорница была и бесстыжая, а не хочет — холодно, говорит. Он кричит… батюшки!
Работник. Обротал совсем. Сам посуди. Сейчас вот сюда соберутся. Садись в
печку, смотри, что они
делать будут. Останешься доволен.
И пока на дворе был свет, они чувствовали себя бодро; но когда короткий зимний день померкнул, на них тотчас же напал страх и они стали соображать, что
печку пора бы закрыть и избу «укутать», но этого нельзя было
сделать, потому что мальчик еще далеко не сгорел, и казалось, что он будто даже и не горит, а словно он еще жив и в пылавшем хворосте «ёжится».
Когда кто-нибудь ходит по комнате или махает платьем, то мы говорим: «он ветер
делает», а когда топят
печку, всегда в нее дует ветер.
— Ну, уж нашла кого вспомнить! — засмеялась Оня. — А я так рада-радехонька, что нету у нас больше Пашки… Новая «рукодельная» добрая да молоденькая… Никому замечания из нас, старших, не
сделает, а при Пашке я из угла да от
печки не уходила! Велика радость, тоже, «спину греть»…
— Я отплачу этой фурии, — произнесла она сквозь стиснутые зубы, проходя мимо Фенички с видом оскорбленной королевы в угол за
печкой, где уже по своему обыкновению находилась вечно наказанная шалунья Оня Лихарева, показывавшая уже издали в улыбке свои мелкие мышиные зубки и незаметно
делая головою Наташе какой-то едва уловимый знак.
Наши утренние сборы заняли времени не больше одного часа. Каждый знал, что ему надо
делать: движенья каждого человека были согласованы, и потому уборка палатки и укладка походной
печки, увязка нарт и запряжка собак делались всегда без лишней проволочки.
Дворником был дурачок Петенька. Лет под сорок, редкая черная бороденка, очень крутой и высокий лоб уродливо навис над лицом. Говорил косноязычно и в нос, понимать было трудно. Самую черную работу он еще мог
делать, — рубить дрова, копать землю в саду, ко уж поручить ему
печку протопить было опасно, — наделает пожару. И опять: как такому отказать? Куда он денется?
Врач всходит на хоры и, облокотившись на
печку, нагибается над больным и что-то
делает там.
Дом полон прислуги; горничным и дворникам
делать нечего, — а Толстой сам стелет себе постель и топит
печку.
— Для этого есть «анатомия», то есть изба с
печкой. Истопят ее пожарче, да покойника накануне вскрытия туда и принесут. Я уж вчера
сделал распоряжение.
Он был там именно для того, чтобы достать шкатулку Ильяшевича, но осевшая и разрушившаяся от времени
печка, обрушившиеся балки и масса насыпавшегося мусора
делали невозможным совершить эту работу одному, без инструментов, а потому он с пустыми руками отправился на следующий день в Завидово, объяснив Борису Ивановичу встреченное им препятствие в исполнении его обещания.